И началось иное...

Последнее важное событие ушедшего года (да, я так считаю) - выход книги Дмитрия Коломенского "Домашняя работа". Название не особо удачное, но контент мощный, ежли такой эпитет уместен в отношении изящной рифмованной словесности. Аккурат на Рождество книга была презентована в "суслике", поэтому я посчитал уместным внедрить в этот пост именно рождественский опус из книги.

Апосля презентации я затащил Диму к себе, а он пригласил соавтора в некотором роде - Анну Зинштейн, которая рисовала иллюстрации (на фото слева - девушка в красном). А за Аней пошла подруга, а за подругой друг, а за другом... В общем, когда мы дошли до, моя подруга сперва ужаснулась (типа - кто эти люди? и почему они все евреи? это что - исход из Египта?). Но русская кухня, как известно, вещь абсолютно резиновая, в отличие от русской столицы. А уж когда Дима сдул пыль с моей гитары...




& & &

Одна еврейка, нагуляв живот
От Бога ли, что на небе живет,
От ангела иль все-таки от мужа,
Рожала волей случая в хлеву.
Был дождь. И рядом вол жевал траву.
И спал осел, и всхрапывал к тому же.

Щекой прижавшись к сизой полутьме,
Иегович? Иосифович? – мне
Плевать – сопел в две дырочки на сене.
Иосиф шевелил огонь в золе,
Пока текло, текло по всей земле
И выло в вышине над ними всеми.

И, мальчику тому не брат, не сват,
Я признаю, что этот вечер свят,
Что благодать на нем и все такое,
Поскольку спал младенец, и над ним
Лицо Марии было, словно нимб,
Исполненное света и покоя.

Поскольку средь ненастья и ветров
Горел костер, теплом клубился кров,
В дыму сушилась влажная рубаха,
Ребенок был, и были мать с отцом,
И вол был с человеческим лицом,
И в темноте наигрывали Баха.

Огонь поблек. В углах сгустилась мгла.
Младенец спал, и мать его спала.
Вверху, над пасмурною пеленою,
Плыла предутренняя синева.
Но тут в дверях возникли три волхва –
И рай пропал, и началось иное.