Предоставим небо воробьям...

- И возопих гласом велием: "Извощиче, извощиче! Укроти клячу сию!" И бысть велий глас: "Тпру, чертова дочь!" И остановишася кони, яко вкопаннии..." Ей ты, слабода! - бросил он вдруг только что побитому рабочему, уже совершенно пьяному. - Так-то оно так: хорошо это у вас писано, только есть ли у вас свой сицилистический бог?..
- Пррре-доставим небо ворробьям... и водррузим... кррасное знамя... - бормотал тот, совершенно пьяный, - пррро-ли-тарр-ри-ата...
- Ой ли, а не красный ли гроб? - вдруг возвысил голос лиховский обыватель так, что смолкла гармоника, перестали ребята дивиться "ехе лесной", и все головы обратились в одну сторону...

(Андрей Белый, "Серебряный голубь", 1909)