Остров Слона §1

На Павелецкой-радиальной
Средь ионических колонн
Стоял мужчина идеальный
И пил тройной одеколон...
(И.Иртеньев, 1991)

Опять так много в этом звуке

Сначала я планировал назвать эту серию постов - "Сиамский вояж". Потому - омовение в Сиамском заливе как бы предполагает... Затем была идея с названием "Архипелаг Ко-Чанг", ибо вокруг Ко-Чанга, на который мы отправлялись, расположено ещё полсотни мелких островов (не считая всплывающие при отливах коралловые рифы). Иногда, правда, к этому скоплению употребляют термин "Архипелаг Трат" - по названию одноимённой близлежащей континентальной провинции и её главного города. Но остановился на варианте "Остров слона". И вот почему...

'Koh' по-тайски означает "остров", а 'Chang' - "слон" (в единственном, кстати, числе). Этой причины было бы достаточно, но была ещё одна. Те, кто заглядывает в мою уютную жежешечку, знают, что нам посчастливилось стать клиентами турфирмы "Нева" аккурат накануне ея помпезного обрушения. А тут, как назло, дразнилки в глаза полезли: то реклама тайского массажа на улице, то отечественный фильм по телеку (действие которого происходит почему-то в Таиланде), и даже заставка на свежеподаренном Галке планшете - оказалась на поверку традиционной тайской лодочкой. Но нашёлся человек, одолживший нам маней на вторую попытку попасть на Ко-Чанг. С учётом его агентурной клички - Слон - я стал подозревать неслучайность всех этих стечений и обстоятельств. Вот, значит, потому...

Однако, прямого пути в Индокитай у нас не было. Все дороги в этой стране ведут в Третий Рим. Ну что ж, подарим несколько денег РЖД (только не плацкарт!) и несколько времён - столице. Тем паче на Московском вокзале ждало нас ещё одно знамение - наш вагон был единственным зелёным в поезде, супротив общей серой массы. Всё правильно - мы едем в лето. Для настроения - немного тайского этно-попа.

( он сказал - поехали... )

А всё будто пипочкой

Страшно она нам не понравилась, и бог знает почему: вид у неё был какой-то оттолкновенный, даром что она будто красивою почиталась. Высокая, знаете, этакая цыбастая, тоненькая, как сойга, и бровеносная.
- Вам этакая красота не нравится? - перебила рассказчика медвежья шуба.
- Помилуйте, да что же в змиевидности может нравиться? - отвечал он.
- У вас, что же, почитается красотою, чтобы женщина на кочку была похожа?
- Кочку! - повторил, улыбнувшись и не обижаясь, рассказчик. - Для чего же вы так полагаете? У нас в русском настоящем понятии насчёт женского сложения соблюдается свой тип, который, по-нашему, гораздо нынешнего легкомыслия соответственнее, а совсем не то, что кочка. Мы длинных цыбов, точно, не уважаем, а любим, чтобы женщина стояла не на долгих ножках, да на крепоньких, чтоб она не путалась, а как шарок всюду каталась и поспевала, а цыбастенькая побежит да спотыкнётся. Змиевидная тонина у нас тоже не уважается, а требуется, чтобы женщина была из себя понедристее и с пазушкой, потому оно хотя это и не так фигурно, да зато материнство в ней обозначается, лобочки в нашей настоящей чисто русской женской породе хоть потельнее, помясистее, а зато в этом мягком добочке веселости и привета больше. То же и насчёт носика: у наших носики не горбылём, а всё будто пипочкой, но этакая пипочка, она, как вам угодно, в семейном быту гораздо благоуветливее, чем сухой, гордый нос. А особливо бровь, бровь в лице вид открывает, и потому надо, чтобы бровочки у женщины не супились, а были пооткрытнее, дужкою, ибо к таковой женщине и заговорить человеку повадливее, и совсем она иное на всякого, к дому располагающее впечатление имеет. Но нынешний вкус, разумеется, от этого доброго типа отстал и одобряет в женском поле воздушную эфемерность, но только это совершенно напрасно.

(Н.С.Лесков, «Запечатленный ангел», 1872)