Здесь будет город Бар /03/

Ex ipso fonte bibere.
(Cicero)

3. Почему Черногория – Черногория

Цицерон (в эпиграфе) призывает нас «пить из самого источника». Вот давайте и обратимся к первоисточнику. А заодно я расскажу – чего это меня потянуло на латынь. Дело в том, что слово «Монтенегро» имеет явный анекдотический привкус. Типа «иностранец Василий Фёдоров из Лондона и Парижа». Я не понимал – какого братьям-славянам эти павлиньи перья? Зачем вообще переводить самоназвание страны? И куда переводить? Это итальянский? А может, латынь?

Каково же было моё удивление, когда я узнал, что всё наоборот: сначала появилось именно «Montenegro», а уж потом аборигены перепёрли его на родной диалект сербского и получили – «Црна Гора». Но кто же тогда автор исходного названия? Его придумали венецианцы, когда в 1439 установили протекторат над княжеством Зета. А до того здесь было карликовое государство Рашка (как много в это звуке!), а ещё раньше страна называлась Дукля. Дукля-Рашка-Зета – шикарная речёвка! «Это просто праздник какой-то!..»

Чуть не забыл про саундтрек. Ну, раз уж мы начали с латыни (со славянским акцентом), то и продолжим в том же духе. Презентую вашему вниманию песенку «Mirabile futurum» (вы угадали – это «Прекрасное далёко») в исполнении молодёжного хора католического кафедрального собора Преображения Господня (Новосибирск). Сибирь католическая, м-мда…

( едем в Цетинье... )

Здесь будет город Бар /02/

Младенец Хильды Кокс

«Впереди шёл инструктор Пахапиль с Гаруном. В руке он держал брезентовый поводок. Закуривая и ломая спички, он что-то говорил по-эстонски. Всех собак на питомнике Густав учил эстонскому языку. Вожатые были этим недовольны. Они жаловались старшине Евченко: "Ты ей приказываешь - к ноге! А сучара тебе в ответ - нихт ферштейн!"
Инструктор вообще говорил мало. Если говорил, то по-эстонски. И в основном не с земляками, а с Гаруном. Пёс всегда сопровождал его. Пахапиль был замкнутым человеком. Осенью на его имя пришла телеграмма. Она была подписана командиром части и секретарём горисполкома Нарвы: "Срочно вылетайте регистрации гражданкой Хильдой Кокс находящейся девятом месяце беременности".
Вот так эстонец, думал я. Приехал из своей Курляндии. Полгода молчал, как тургеневский Герасим. Научил всех собак лаять по-басурмански. А теперь улетает, чтобы зарегистрироваться с гражданкой, откликающейся на потрясающее имя - Хильда Кокс.
В тот же день Густав уехал на попутном лесовозе. Месяц скулил на питомнике верный Гарун. Наконец Пахапиль вернулся. Он угостил дневального таллиннской "Примой". Сшибая одуванчики новеньким чемоданом, подошёл к гимнастическим брусьям. Сунул руку каждому из нас.
- Женился? - спросил его Фидель.
- Та, - ответил Густав, краснея.
- Папочкой стал?
- Та.
- Как назвали? - спросил я. Мне в самом деле было интересно, как назвали ребенка.
- Как назвали младенца? - спрашиваю. Густав взглянул на меня и потушил сигарету о каблук:
- Тёрт ефо снает...»

(С.Довлатов, «Зона», 1965)